Ежегодно, 2/15 мая, бывает торжественное Богослужение в Харьковском Благовещенском кафедральном соборе в честь поклонения честным мощам святителя Христова Афанасия Сидящего, Лубенского чудотворца. Много существует разных сказаний, почему Вселенский Патриарх почил в уездном городе Полтавской губернии, но немногие знают действительную правду о его подвигах и страданиях за Церковь Христову.
Святитель Христов Афанасий, Святейший патриарх Константинопольский, Лубенский Чудотворец, жил в 17 веке, когда на Руси царствовали первые цари из Дома Романовых — Михаил Федорович и сын его Алексей Михайлович. Малороссией или Украиной в то время управлял гетман Богдан Хмельницкий, а соседним большим господарством Молдаво-Влахией — родственник Богдана, господарь Василий Лупул; Греция и ее столица Царь-Град была во власти турок. Ими управляли: жестокий султан Мурад IV, при котором умерли мученической смертью два цареградских патриарха: Кирилл Лукарис и Кирилл Контарис, — Ибрагим 1-й, перебивший всех христиан на о. Крите, родине патриарха Афанасия.
Те времена были самыми тяжелыми в жизни Восточной Православной Церкви. Турки запретили христианам-грекам открыто исповедовать свою веру. Неисполнявших запрещения они облагали непосильными штрафами, отнимали и грабили их имущество, самих мучили и убивали. Тогда было много мучников за веру, немало было и отступников от Христа. За поставление для христиан патриарха турки брали с них большую плату. Кроме турок, Восточную Православную Церковь теснили иноверные христиане-католики и протестанты. Католики, особенно католические монахи-иезуиты, все силы прилагали к тому, чтобы подчинить Восточную Церковь римскому Папе, а протестанты старались православное вероучение заменить своим, не признающим ни церковной иерархии, ни таинств. Те и другие были весьма сильны, получая для своего дела средства и пользуясь заступничеством королей тех стран, откуда они прибыли. Православные греки по своей малочисленности и бедности не могли противостоять им, так что сами Константинопольские патриархи иногда вступали в дружбу с католиками или протестантами, надеясь в случае нужды найти у них помощь. Но эта дружба часто навлекала на патриархов подозрение в их неправославии. Вот при каких тяжелых обстоятельствах пришлось занять вселенский престол патриарху Афанасию III.
Святитель Афанасий — происхождением грек, родился в городе Ретимне на о. Крите, в Средиземном море в 1597 году. Он происходил из благочестивой, знатной греческой семьи Пателариев, бывшей в близком родстве с царственным родом Палеологов. Род Пателариев отличался выдающимися умственными дарованиями, о чем сохранились свидетельства народных песен. Отец святителя Афанасия Григорий Пателарий был выдающимся ученым, философом и публицистом. Мирское имя святителя Афанасия неизвестно. Будучи отроком, святитель Афанасий учился в школе знаменитого в то время Арка- дийского монастыря на о. Крите. В этой школе он приобрел прочность знаний и твердость убеждений в правоте восточной веры. «Я был,— говорил он о себе,— знатоком богословия, математики, риторики, многотрудной грамматики, пиитики, астрономической премудрости, музыки и других искусств». Он превосходно владел древнегреческим, латинским, арабским и итальянским языками.
В юности святитель был весьма красив лицом, с открытым добрым взглядом, располагавшим к нему людей при первой встрече. Потомок царского рода, богослов, философ и поэт по природе, он пользовался большим вниманием в современном ему высоком обществе о. Крита, а при покровительстве Тэафета-паши, правителя острова, ему предстояла и блестящая будущность. Но шумная жизнь светского общества не по душе была юноше. Его влекла к себе тихая благочестивая жизнь христианских подвижников о. Крита, св. горы Синайской и Афона, проводивших все время в молитвенных подвигах, и этим путем достигавших духовного совершенства. Перед его мысленным взором вставали образы вселенских святителей: «божественного, чудного» цареградского патриарха Григория Богослова; Василия Великого, Иоанна Златоуста и особенно учеников и проповедников Евангелия истинного и толкователей Св. писания, которые во времена святителя Афанасия все с острова Крита были, где и сам святитель прожил 26 лет. Добровольно оставив высокое светское общество, он отрекся от всех его «прелестей», посвятив себя на служение Богу, приняв образ смиренного инока.
Удаление от мира и его соблазнов, материальные лишения, связанные с принятием иноческого образа, подвижническая жизнь, которой он отдавался и в последующие годы, иноку Афанасию казались еще недостаточными для того, чтобы осуществить в себе преподносившиеся ему образы истинных пастырей и учителей Церкви. Монах Афанасий всецело устремил свою душу в умное молитвенное делание, и отдался самоусовершенствованию через чтение и изучение слова Божия. «О священная, чудная, пресветлая книга»,— молился он в такие часы над Св. Евангелием,— «молю тебя, просвети очеса души моея».
Монах Афанасий скоро стал известен в г. Канее, как выдающийся проповедник и истолкователь Св. писания, был вызван в Царь-Град, послан на просвещение светом Христова учения Влахов и Молдаван, для которых он перевел на современное народное наречие Псалтырь (переведенная святителем с еврейского на новогреческий язык Псалтирь впоследствии хранилась в обители во имя святого апостола Иоанна Богослова на о. Патмосе, а списки с нее — в разных монастырях св. горы Афон, ив 1631 году за выдающуюся подвижническую и просветительную деятельность был возведен в сан епископа, а затем и митрополита Фессалоникийского, иначе Солунского.
Со времени возведения в сан епископа, а затем и патриарха, для святителя начался тесный путь,— путь печали, огорчений, душевных и телесных страданий, смиренно пройденный им под тяжестью патриаршего титула. Господу угодно было испытать терпение патриарха Афанасия в унижении и твердость в исповедании, и он остался непреклонно верен Ему до конца дней своих.
Фессалоникийская митрополия, в пределах которой находится св. гора Афон, самая ближайшая к Царь-Г раду, наиболее была и разорена турками. Бедственное состояние, беспорядки в церковном управлении, религиозное смятение умов так тяжело поразили нового епископа, что он готов был даже совсем отказаться от епископства. Но Господь укрепил волю его. «Возврата нет»,— писал по этому случаю митрополит Афанасий,— «волей-неволей я должен исполнить то, за что взялся. Господь сказал: по- ложивый руку на орало и оглядывающийся вспять не есть управлен в царствии Божии (Лук. 9, 62). Званому на брак не следует печалиться и положившему руку на орало оглядываться назад».
В то время Константинопольский патриарший престол занимал знаменитый патриарх Кирилл Лукарис. Он был в большой дружбе с протестантами. Паписты воспользовались этим обстоятельством, обвинили его перед султаном в государственной измене, в протестантстве и добились ссылки его в заточение. Они хотели возвести на патриарший престол своего единомышленника Кирилла Контариса, епископа Веррийского. Православные восстали против паписта Кирилла, и настояли на том, чтобы престол временно, до возвращения из ссылки Кирилла Лукариса, замещен был Фессалоникийским митрополитом Афанасием. На этот раз католики уступили их желаниям, так как знали, что митрополит Афанасий весьма не одобряет учение протестантов, их непримиримых врагов. Прошло пять месяцев, а Кирилл не возвращался из ссылки; тогда, 5 марта 1634 г. митрополита Афанасия избрали действительным патриархом. За утверждение его в этом сане султану уплатили 180 000 руб. При избрании митрополита Афанасия патриархом имелось в виду, что ходатайство его в таком сане перед султаном о возвращении Кирилла будет иметь больше значения. Возведение митрополита Афанасия на патриарший престол состоялось 25 марта, в день Благовещения.
Вскоре после этого события возвратился Кирилл. Он остался недоволен всем тем, что произошло здесь в его отсутствие. Хотя патриарх Афанасий и уступил ему добровольно престол, но по настоянию недругов он все- таки был обвинен в том, что слишком много было уплачено церковных денег за его поставление. Протестанты хотели этим обвинением опорочить патриарха Афанасия в глазах Константинопольской паствы, у которой он за короткое время приобрел любовь и уважение.
Когда состоялся над патриархом Афанасием суд, вины за ним не нашли: хотя расход на поставление был немалым, но обойтись без него никак было нельзя, другим патриархам за свое поставление приходилось платить даже значительно больше, но цель была достигнута.
Обесчещенный и оскорбленный таким обвинением святитель удалился на св. гору Афон, где отдался молитвенным подвигам и положил основание обители, которая ныне зовется русским Свято-Андреевским Скитом. Через год, когда патриарх Афанасий был в Италии, римский папа, зная о его душевном смятении, предложил было ему перейти в католичество, обещая за то почетное место между католическими архиереями, но святитель с негодованием отверг его предложение.
В 1638 г. святителя Афанасия снова хотели возвести на патриарший Константинопольский престол, но этому помешали иезуиты. Они поставили на патриаршество вышеупомянутого паписта Кирилла Веррийского, а чтобы успокоить православных, заверили их, что патриарху Афанасию будет предоставлено место после Кирилла (так как они не надеялись, что он долго пробудет патриархом), а до того времени вновь предложили патриарху Афанасию занять Фессалоникийскую митрополию с правом управлять ею и служить там по чину и обычаю патриаршему.
Фессалоникийская митрополия в это время оказалась еще в большем разорении. Не было ни сосудов церковных, ни одеяний, в чем можно было бы служить патриарху. Патриарх Афанасий несколько раз писал в Москву к царю Михаилу Федоровичу, прося его помочь Солун- ской митрополии, «погибающей, как корабль в пучине», но помощь оттуда присылалась небольшая, особенно по сравнению с нуждой, а между тем новый Константинопольский патриарх Парфений грозно предупредил святителя, что он лишит его даже патриаршего сана, если он не будет доставлять требуемого количества средств на содержание его, Цареградского патриарха. Дело дошло до того, что через четыре года служения патриарха Афанасия в Солуни, его посадили в тюрьму. «Беды, мучения и темничное сидение, какие ему пришлось там перенести, невозможно и описать»,— говорит молдавский господарь Василий Лупул. Чтобы достать средства на уплату долгов, святитель решил лично поехать в Москву к царю Михаилу Федоровичу и просить его о помощи. После страданий в тюрьме и трудных переездов через Балканские горы, приключилась в Молдавской земле болезнь патриарху, и он должен был здесь остановиться. Больной святитель прожил в Молдавии девять лет, не переставая заботиться о своей митрополии и отдавая свои надорванные силы на благоустроение молдавской церкви и просвещение в Молдавии юношей светом Христова учения.
В 1652 году святителя Афанасия во второй раз возвели на патриарший Константинопольский престол. В это время турки вели разорительную для себя войну из-за родины патриарха Афанасия о. Крита; цареградская паства была в большом страхе и печали: турками были убиты три ее патриарха; все церковные дела были в запустении; в патриаршей казне денег не было; враги нового патриарха протестанты стали распускать слухи, что он весьма благосклонен к папистам; многие католики и даже некоторые из православных были в этом уверены. Чтобы успокоить свою православную паству, в 1652 г., в день первоверховных Апостолов Петра и Павла святитель Афанасий в своей патриаршей церкви сказал такую проповедь: «На сем камени, а не Петре, как говорят некоторые (католики), Я созижду церковь Свою,— говорит Христос,— на исповедании Петра, которое таково: Ты еси сын Божий — на нем же, сказал Он,— Я и созижду церковь Свою. — Петр не есть скала, скала — Христос, как об этом говорит ап. Павел: Скалою же бе Христос. Мы не Петрослу- жители, а Христослужители. И дам тебе ключи царствия небесного… Это он сказал о будущем, что и исполнил в день Пятидесятницы, послав Духа Святаго, не так, что одному более, а другому менее, но всем в равной степени; не Петру одному, или ему более,— никак,— но всем равно, и Петр ничего не имел большего или меньшего по сравнению с другими, но все были равны».
Все, присутствовавшие в церкви, уразумели из сей проповеди, что патриарх Афанасий неустрашимый и непоколебимый исповедник веры православной. Для Рима и католиков это было тяжелым ударом и посрамлением. Чтобы отомстить верному стражу Восточной Христовой Церкви, они распространили в Царь-Граде слух, что патриарх в своей проповеди защищал папу, а иезуиты так хитро все это дело обставили, что истина открылась спустя двести слишком лет. Вместе с тем они посоветовали туркам потребовать добавления с православного патриарха за его поставление. «И в немногих днях»,— говорит патриарх Афанасий,— «стали на меня агаряне править не малые подати султановы, на визиря и другие почести; все, что я имел имения своего, роздал басурманам, и еще занял с великим ростом, и, видя их ненасытность, призвал к себе архиерев и клириков и вельмож, православных христиан, и патриаршеский свой престол волею своею отдал». Святитель добровольно отрекся от Вселенского своего престола, сознавая, что силы его окончательно слабеют и он не в состоянии уже править вселенскою паствою.
Душевные и телесные страдания настолько надорвали здоровье святителя, что он желал теперь только одного, «в покое провести остаток дней своих». Вскоре после отречения он отбыл в Молдавию, где он в первое пребывание начал строить Никольский монастырь в г. Галаце, надеясь найти там желанный покой. Но Господу угодно было иначе направить земной путь святителя.
В то время образовался из балканских народов: сербов, молдаван, влахов, греков и др., союз, с целью изгнать из Царь-Г рада турок и таким путем навсегда освободить Христову Церковь от их ига. К этому союзу примкнули и малороссы. Союз поручил патриарху Афанасию поехать в Москву и убедить русского Царя Алексея Михайловича встать во главе всего дела и за это владеть Царь-Градом и всей Грецией. Прозревая всем деле предуказание Промысла Божия, святитель охотно согласился на предложение союза и поехал в Москву.
Тяжел был путь, но Господь хранил силы избранника своего. Пять месяцев длилось путешествие до Моек- вы, из которых самыми опасными были март и февраль, когда в Малороссии наступает весна, все дороги испорчены, кроме того, в то время Богдан Хмельницкий вел войну с поляками. 16 апреля 1653 г., в субботу на Пасхе, патриарх Афанасий благополучно прибыл в Москву. Его приняли здесь с подобающей честью, и он прожил в Москве до 14 декабря того же года. Святитель достойно и со всем усердием исполнил взятое им на себя поручение. «Сам Господь Иисус Христос, Его Пречистая Матерь, всехвальный святитель вселенский Григорий Богослов»,— убеждал патриарх Афанасий Царя Алексея Михайловича, — «помогут тебе овладеть Царь-Градом. Город сей — слава мирская, похвала вселенной, царям держава, середина земли, земной рай, сад вселенной, небо украшено, пища человеческая всем прибегающим между востоком и западом, а восток там отстоит от запада всего на версту. Град сей создал первый царь благочестивый, святой равноапостольный Константин, он нарицается новым Римом. Гам должно быть главе церковной, там должно быть и соборам вселенским, и великому Царю Самодержцу и Августу. Ваше державное Царствие освободит Св. Животворящий Гроб Господень, Богоходимую гору Синай, св. гору Афон: и откроется тогда прехваль- ная гора София. Поражается ум человеческий красоте и величию ея. И будет в ней проповедываться благочестие, и прославится Св. Троица, и воздвигнется на ней святый Животворящий Крест Господень. Здесь ты нари- цаешея Царем и Самодержавием Московским и всея России, а овладевши Царь-Градом, ты будешь Монархом всей вселенной, и поклонятся тебе короли всего мира. Ныне самое приятное время идти на освобождение Царь- Града. Не опасайся, мужайся и крепись: помощницы твои непобедимы суть».
Никто, кроме господаря Молдавии Василия Лупула и гетмана Малороссии Богдана Хмельницкого, не знал, что в Москву прибыл к Царю ходатай и печальник за восточную страждущую Христову Церковь. Москвичи приняли святителя, как просителя милостыни на ее нужды. Его щедро одаривали на приемах, богато благодарили за служение, а когда он объявил, что строит в г. Галаце монастырь, и у него нет средств докончить его, по особым челобитным святителя, ему пожертвовали на это дело много денег, и материалов, и священных предметов.
За то знатный нищий воздал Москве от богатев ума и сердца своего: он указал Москве пути к свету и знанию, сам принял участие в благоустроении русского богослужения церковного и помог Царской Семье в огорчении ее силою молитвы своей о даровании Наследника престолу.
Убеждения святителя имели надлежащее воздействие, но завершению дела, на которое звал и благословил Русского Царя святитель, помешала война, начавшаяся в это время между Россией и Польшей из-за Малороссии.
На возвратном пути патриарх Афанасий временно остановился в Лубнах, главном городе левобережной Украины. Когда он подъезжал к Лубенскому монастырю (февраль 1654 г.), игумен о. Петроний с братиею по чину, в священных ризах, его встретили. Когда о. игумен подошел к нему под благословение, Святейший патриарх изрек ему: «Желает душа моя в сем монастыре грешное мое тело погребсти». Предречение святителя о своей кончине исполнилось через месяц его пребывания в монастыре. От тяжелого дорожного пути растревожились раны, полученные патриархом еще в Фессалоникийской тюрьме, тело его опухло и он скончался 5 апреля, в среду, на Фоминой неделе «яко мученик, яко святитель, преподавая благословение всем христианам, коих за жизнь еще свою благословлял». Игумен, братия монастыря и свита патриарха погребли его в храме Преображения Господня под амвоном, перед царскими вратами, в сидячем положении, как принято погребать восточных патриархов. На него было надето все архиерейское облачение, а в руку вложен посох; его посадили в кресла, и с креслами сидячего вложили в каменную гробницу. На гробнице, присутствовавшие при погребении сделали такую надпись: «Сын! Если ты почтителен, не проходи мимо отца без поклона: он был чутким, отзывчивым на людское горе пастырем апостольского трона, и по смерти своей молится за паству свою пред Пастырем пастырей — Христом». И устами надписателей говорила сама истина: доброта, милосердие, благодеяния и благотворения, снисходительность к немощам и недостаткам человеческим,— как говорят записи современников,— были в очах святителя теми высокими добродетелями, которые он одобрял в других людях, неизменно проявлял и сам в счастливые и печальные дни своей земной жизни.
Почившего святителя Господь благоволил прославить нетлением и чудесами. В 1662 г. Газский митрополит Паисий Лигарид, проезжая через г. Лубны, просил показать ему гробницу святителя. Нетленные останки его были изнесены из под спуда… «Когда с благословения Киевского митрополита открыли гробницу, наполнилась церковь благовония, и обрели Святейшего патриарха тело цело, только у правой руки, которой он держал посох, пальцев двух или трех нет. Священная одежда, что была на святителе, с гела его спала и истлела, на чем сидел он кресла сгнили, целыми обрели только палицу да посох». На мощи Святейшего патриарха надели новые ризы и положили в церкви Преображения Господня снаружи. В ознаменование чудес, бывших до открытия честных мощей и при открытии их, на новой гробнице тогда же была сделана такая надпись:
Всемогущий и Непостижимый Бог почивающаго Cвятейшаго патриарха Константинопольского АФАНАСИЯ Прославнтн благоволил чудотвореными плотню неистленна и благодати преисполнена во дни Благочестивейшаго Государя, Царя, Великаго Князя Алексия Михайловича.
1662 года, Февраля 1
С тех пор, нетленные мощи Святейшего Константинопольского патриарха Афанасия стали предметом почитания и поклонения верующих всей православной Руси. Драгоценное сокровище, вынутое из-под спуда, неистлевшее под землею оказалось вместе с тем целебным источником для всех страждущих. Милосердый и любвеобильный при жизни своей святитель не оставляет своею помощью вселенскую паству и по смерти своей. Являясь многим в видениях, он благословляет, наставляет и врачует верных сынов Христовой церкви, с нелицемерною и усердною молитвою к нему притекающих.
Вот что пишет бывший игумен Лубенского монастыря, ныне прославленный святитель Белгородский
Иоасаф, о своем видении и беседе во время сего видения со святителем Афанасием: 1740 г. октября 26 я видел такой сон: виделся святитель Христов Афанасий ходящим близ своей раки в полном облачении, которого я провожал под руку. После этого он снова возлег в свою раку, а я, грешный, оправлял его в ней и начал говорить такие слова: Святейший патриарх, желаю я вашему святейшеству день празднственный уставить и подал об этом прошение преосвященному Рафаилу (что, действительно, так и было). На это Святейший вопросил: «А что же?». Я ответил ему, что преосвященный сказал, что нельзя этого сделать, потому что об этом надо писать в Синод, и надо показать его чудеса. Тогда святитель сказал: «О, да, бывают здесь из Москвы…». Я снова стал ему говорить: «Святейший патриарх, накажи меня при жизни моей за грехи мои». А он говорит: «Ведь я уже наказал; разве еще наказать? Добре, добре». Потом положил на грешной моей голове руки и сказал: «Да благословит тя Господь от Сиона, живый во Иерусалиме…», на чем я и проснулся. 1741 г., марта 1 дня, когда я немного днем заснул, виделось мне, что в церкви св. Софии Киевской я служу панихиду с преосвященным Рафаилом. Когда я совершал каждение церкви, при каждении горняго места, с правой стороны снова явился святитель Афанасий, иже в Мгаре, в своей раке, святые мощи коего я с ужасом великим покидал; он же простер свою руку, взял меня за руку крепко, я же начал вопиять: «Святейший патриарх, моли Бога о мне грешном, да не отвержет меня Господь!». А он сказал: «Отвержет, отвержет», и присовокупил такие слова: «яко же любит мя Отец, тако любит тя Сын…». Вместе с этим я проснулся.
Через три года после описанных видений святителя Иоасафа в летописи Лубенского монастыря описано та-
кое чудесное событие при мощах святителя Афанасия. «В 1745 году 14 марта, в четверг третьей недели великого поста»,— говорит лицо, испытавшее на себе силу благодатной помощи святителя Афанасия, — «с раннего утра у меня разболелась голова, чувствовалось большое недомогание во всем теле, и клонило ко сну. Я лег и заснул. Во сне мне представилось, что я стою в большой благоукрашенной церкви и слушаю пение. Вдруг чудится мне, что церковь рушится и погребает меня под своими развалинами. От испуга я закричал нечеловеческим голосом и проснулся. Оправившись, я хотел заговорить с окружающими, но язык отказался мне повиноваться, и я не мог произнести ни слова. Так прошло часа три, после чего ко мне снова вернулся дар слова, и я говорил до самого вечера. К вечеру я окончательно успокоился, предполагая, что болезнь моя окончательно проходит, и довольный ее исходом, я на ночь крепко заснул. Моя радость была преждевременной. Когда я рано в пятницу проснулся, оказалось, что болезнь моя не только не прошла, а значительно усилилась: я окончательно лишился дара слова и не мог произнести ни звука. В субботу с утра начали меня лечить: пустили кровь, дали капель для питья и полосканье для горла. Капли я пил, гортань полоскал, но облегченья никакого не чувствовал, а, помимо того, у меня усилились и головные боли».
«Видя бесполезность лечения и замечая, что боли усиливаются, я оставил свои лекарства, и решил помолиться у раки святителя Божия Афанасия, уповая при ней несумнительно получить исцеление своему языку. О своем намерении на бумаге я сообщил своим товарищам. Они меня одобрили, и стали торопить исполнить обет, вызвавшись проводить меня до монастыря. С таким намерением я заснул в ночь с субботы на воскресе-
нье. И вот видится мне сон: подходит ко мне в светлой одежде старец, в руке у него чудный цветок с красными ягодами; он дает мне этот цветок и говорит: «Прими сей от руки моей цвет и сохрани у себя, имаши бо сего дне, после отправления божественной литургии снести его».
«Пробудившись от сна, я собрал свое лекарство, повыбрасывал на двор и стал собираться в Лубенский монастырь на поклонение угоднику Божию, святителю Христову Афанасию. От одного этого намерения прекратились мои головные боли. Но намерениям моим не суждено было осуществиться тотчас. Главный писарь нашего Лубенского полка Афанасий Шкляревич приказал, чтобы я в тот день никуда не отлучался, а дожидался аптекаря Петра Нейдгарда. Он должен был придти и пустить мне кровь из под языка. Приказ меня весьма огорчил, и с возобновившимися головными болями я стал дожидаться прихода аптекаря. Аптекарь не приходил долго, а боли мои все усиливались. Тогда я решил ослушаться командира, и тайно ушел в монастырь, где меня ждали уже мои товарищи. И в оном монастыре, в храме Благовещения Пресвятой Богородицы, на божественной литургии, пред мощами Угодника Божия, святителя Христова Афанасия и пред иконою Пресвятой Богородицы я со всяким усердием поклонялся, лобызал их и прилежно просил разрешения языку моему. И по отпуске божественной литургии пошел я в єдину келию и тогда, погодя с полчаса или немного меньше, помощию Угодника Божия, святителя Христова Афанасия, стал говорить. Это мое исцеление от немоты, как я, так и все присутствовавшие признали за знатнейшее чудо. Я же воздав Угоднику Божию, святителю Христову Афанасию, похвальное благодарение, прошу, да будет о сем всем известно.— Копиист полковой Лубенской канцеля-
рии, сын казака глинской сотни, жителя г. Глинска Стефана Галичина, Гаврило Галичин».
25 мая 1813 г. при мощах святителя Афанасия получила исцеление прибывшая из Москвы княгиня Волконская. Она была убеждена приехать в Лубны троекратным повелением, слышанным ею во сне, и видением обители, стоящей на горе, в коей она видела сидящего святителя. Родственники ее, Васильчиковы и Татищевы, рассказали ей о святителе Афанасии, почивающем в таком положении в Лубенской обители. Княгиня поспешила в Лубны. В церковь она была принесена на ковре и положена при мощах святителя. Так она прослушала литургию и молебен и была отнесена в гостиницу. В тот же вечер, как только она услышала благовест к вечерне, она сама поднялась со своего одра и, к всеобщему изумлению всех богомольцев, сама пришла в церковь. О троекратном видении святителя и призыве его, она сама рассказала игумену Самуилу и прочей братии.
В следующем году было такое исцеление при раке святителя Афанасия. Человек, предававшийся от юности всем своим страстям и уже почти дошедший до умственного помешательства, почувствовал наконец нужду в покаянии и решился идти на богомолье в Киев. По дороге зашел он с братом своим в Лубны, и там во время литургии, которой прежде не мог слушать по душевному расстройству, обратился молитвенно к святителю Афанасию, и внезапно исцелилась его душевная болезнь. Припавши к мощам святителя, он целовал их со слезами раскаяния, и в ту минуту ему представилось, что сам святитель, как бы живой пред ним сидит, и лицо его, как лицо Ангела Божия.
9 годах минувшего столетия в г. Анане, в семье коменданта крепости гвардии полковника
Ивана Матвеевича Аргамакова и жены его Олимпиады Алексеевны Ольшевской, явлением святителя Афанасия был исцелен малолетний сын ее Аркадий. Ребенку шел шестой год и он заболел тяжкой формой изнурительной лихорадки. Лечили его лучшие доктора, обращались к местным уроженцам, пользовавшим травами, выписывали специалистов профессоров по детским болезням, — все напрасно, дни малютки были сочтены. И вот мать, двое суток простоявшая у постели умирающего единственного сына, в страшной скорби и отчаянии вдруг вспомнила о святителе Афанасии Лубенском. Бросилась она на колени и в горячей молитве к святителю просила об исцелении болящего Аркадия. Внезапно она увидела святителя и услышала его голос: «Сын твой будет здоров, и следа болезни не останется». Действительно, к утру ребенок уснул, и силы его стали восстанавливаться с каждым днем. Лихорадкой он потом, во всю жизнь свою, никогда не болел. Впоследствии, состоя в военной службе в чине полковника, Аркадий Иванович Аргамаков всегда имел при себе образ святителя Афанасия, совершил так же поездку в Лубны на поклонение облагодетельствовавшему его святителю.
Много и других чудес совершилось при честных мощах святителя Христова Афанасия, о которых здесь не упомянуто. Но и приведенных достаточно для того, чтобы видеть, как прославляет Господь избранных своих и как любвеобильный «Пастырь апостольского трона» и по смерти своей милосердствует чадам церкви Христовой, с чистою и нелицемерною верою припадающим к целебным его мощам.
В 60-х гг. 19 века было составлено житие святителя Афанасия с описанием чудес, совершившихся при его
мощах. В 1901 г., при епископе Полтавском Иоанне, в Синодальной типографии была отпечатана «Служба, иже во святых отцу нашему Афанасию, Патриарху Константинопольскому, Лубенскому чудотворцу».
В 1936 г., когда безбожными властями производилось вскрытие святых мощей, в тогдашнюю столицу Украины г. Харьков были привезены в числе других и святые мощи святителя Афанасия. Из опасения осложнения международных отношений, т.к. святитель Афанасий по происхождению был грек и по уникальности его святых мощей власти не решились их уничтожить. Таким образом, благодаря Всепромыслительной Воле Божией, святые мощи святителя Афанасия сохранились невредимыми в Харьковском городском историческом музее.
Во время Великой Отечественной войны в 1943 г. был вновь открыт Харьковский Благовещенский кафедральный собор, куда были перенесены святые мощи святителя Афанасия и святителя Мелетия архиепископа Харьковского (память 12/25 февраля). С тех пор и по настоящее время святые мощи святителя Афанасия открыто почивают в особо устроенной раке в правом приделе собора, где еженедельно, по четвергам, совершается особое вечернее богослужение с чтением акафиста святителю Афанасию нараспев.
Мы твердо верим, что по молитвам святителя Афанасия и святителя Мелетия Всемилостивый Господь сохраняет град наш Харьков и весь народ земли Слобожанской от всяких бед и напастей. Особое Божие благоволение, верим, по молитвам святых угодников земли нашей, проявилось 2 июня 1997 года, когда чья-то злочестивая рука учинила пожар на колокольне собора с расчетом что огненная стихия уничтожит весь собор. Но десница Божия,
на глазах у всего народа, отвела объятый пламенем падающий верхний ярус колокольни в сторону от собора. Таким образом был сохранен Свято-Благовещенский кафедральный собор и мощи святых угодников в нем почивающие.
Слава Всемилостивому Господу и благодарение Его святым угодникам за проявленную неизреченную милость к нам и нашей благодатной святыне.
Святителю отче Афанасие, моли Бога о нас!
—————-
По материалам издания «Житие и Акафист Святителю Афанасию патриарху Константинопольском, Лубенскому чудотворцу» – Издательство Харьковского Епархиального Управления УПЦ, г. Харьков 2006
